И здесь мы подходим к главной загадке: с какой целью послан Тверью в Индию Афанасий Никитич?..

Вот она, эта запись в листках Афанасия: «И пошел я в Коилконду, где базар весьма большой».

И нет больше сомнений – «напутствие нерушимое» ведет Афанасия в ту землю, где находятся алмазные копи таинственной Голконды.

Все знаменитые алмазы Индии – «Кох-и-Нор», «Шах-Акбар», «Тадж-е-Мах» были добыты в копях Голконды.

Алмазы Голконды! – вот что больше всего интересует Афанасия Никитича в Индии.

Так или иначе, везет ли Афанасий в Тверь камни или не везет, но он все выведал о них. Наказ великого князя он выполнил. И листки его теперь самое драгоценное, что у него есть.

Зачем же понадобились великому тверскому князю Михаилу Борисовичу алмазы Индии? Украсить княжеские регалии? Приумножить казну? Или какие-то важные исторические события вынудили отправить за три моря секретную миссию?

Защитить себя от Московии? Нужно большое войско. Нужны большие средства. Вот тогда-то, в разгар тайных политических интриг, и посылает великий князь тверской в далекую Индию, страну несметных сокровищ, своего верного человека, снабдив его охранными грамотами.

Великому князю Михаилу Борисовичу нужны алмазы Индии, чтобы вооружить войско тверское, чтобы вести войну с великим князем московским за престол.

Весной 1472 г., после шести лет странствий, приходит Афанасий в порт Ормуз, а к осени, к октябрю, без особых приключений добирается до Трапезунда на южном побережье Черного моря.

«Долго ветер встречал нас злой и долго не давал нам по морю идти… Божией милостью пришел я в Кафу». Все моря далекие, все страны неведомые остались позади. И обрываются записки странника словами: «Остальное Бог знает, Бог ведает…»

И вот тут возникают новые загадки. Каким путем возвращался в родную Тверь Афанасий Никитич? Почему перестал вести записи? Вез ли он «товар»? Не посланы ли были люди самим дьяком Мамыревым? Не следил ли кто за ним? Умер ли он своею смертью?

Может быть, вместе с записками Афанасия был передан в государственную казну и «индийский товар»?

От послов хоросанских знали тверские князья о путях в Индию, о ее несметных богатствах. Но до сих пор остается для нас Афанасий Никитич загадочным странником. А что же сталось с пославшим его в далекий путь великим князем? С родной его Тверью? Обратимся снова к «Истории государства Российского» Карамзина.

«Иоанн в уме своем решил ее (Твери) судьбу… Сентября 8-го (1485) осадил Михайлову столицу и зажег предместье. Чрез два дня явились к нему все тайные его доброжелатели, тверские Князья и Бояре, оставив Государя своего в несчастии. Михаил видел необходимость или спасаться бегством или отдаться в руки Иоанну; решился на первое, и ночью ушел в Литву…

Война Москвы и Твери – лишь малый эпизод в многовековой истории государства Российского, и «особое поручение» князя тверского вряд ли изменило бы ее ход.

Но поиски путей в Индию дали начало новому времени – эпохе Великих географических открытий. И в ряду первооткрывателей – Колумба, Васко да Гамы, Магеллана – имя человека, прошедшего полмира пешком, прошедшего три моря на утлой таве – Афанасия Никитина сына Тверитина.

«Вокруг» Африки – к Индии

В 1500 году эскадра Диего Диаша открыла в Индийском океане гигантский остров Мадагаскар. Его соотечественники португальцы в те времена бредили сокровищами Индии и не проявили интерес к его открытию, зато им заинтересовались в Париже.

Большой остров был переименован в остров Дофина и объявлен собственностью французской короны, затем французы начали превращать новую колонию в тропическую плантацию и базу на морских путях, связывающих Европу с Индией

^{На острове Мадагаскар}

В конце 1723 г. царь Пётр I узнал, что на Мадагаскаре существует пиратское королевство. Автором сенсации был вицеадмирал Вильстер. Бывший шведский подданный, эстонец по национальности, он объявился в Ревеле и заявил, что не является врагом России и имеет важное государственное дело к её царю. Аудиенцию у Петра I он получил, после чего в Ревеле началась срочная подготовка к какому-то сверхсекретному путешествию. Лишь крайне ограниченный круг лиц знал тогда, зачем и под чьим командованием фрегаты «Амстердам Галлей» и «Кронделивде» выйдут в море. В начале декабря того же года оба корабля подняли якоря и покинули Ревель. Однако штормовые повреждения, полученные в районе балтийских проливов, заставили их вернуться. Экспедиция была сначала отложена, а затем и вовсе отменена.

Губернатор Мадагаскара Морган решил обратиться к шведам. В Стокгольме сложилось впечатление, что на Мадагаскаре есть соотечественники, которые могут быть опорой в деле освоения острова. А тут ещё Морган заявил, что европейские пираты на Мадагаскаре и тамошние аборигены желают стать шведскими подданными. Всё это сочеталось с обещаниями сказочных прибылей, и неудивительно, что королевские министры не устояли перед соблазном.

Общее руководство всем предприятием возлагалось на капитана-командора шведского флота Карла Ульриха.

Специальная секретная инструкция предписывала ему организацию чёткого взаимодействия с эскадрой Моргана, а так как последний находился в Лондоне, то Ульрих должен был отправиться туда инкогнито для установления негласного контакта с английским пиратом. Затем ему надлежало следовать на Мадагаскар для создания там колонии и приведения в шведское подданство тамошнего населения.

Таким образом, в прожекте, адресованном Петру I, имела место мистификация, и автором её был, очевидно, Вильстер. Во всяком случае, то, что он предлагал россиянам, являлось вариантом прожекта, предложенного шведам от лица Моргана.

Надо сказать, что Пётр заинтересовался прожектом Вильстера, в частности, он пожелал ознакомиться с деталями шведской экспедиции на Мадагаскар. Ознакомившись с её содержанием, он принял решение отправить в Индийский океан экспедицию, однако круг её задач был расширен.

Вильстер должен был следовать из Мадагаскара в Индию (в Бенгалию), дабы передать послание Петра Великому Моголу, а также договориться об установлении дипломатических и торговых отношений между Индией и Россией.

Ясно, что Пётр I планировал экспедицию в Индийский океан не для колониальных захватов, а для расширения дипломатических и экономических контактов своей державы со странами Востока. А для того, чтобы европейские недруги не ставили препоны задуманному, царь принял меры по обеспечению секретности.

Когда эскадра Вильстера вернулась в Ревель, царь был огорчён, но от своего решения не отказался. Корабли экспедиции по просьбе Вильстера были заменены фрегатами «Принц Евгений» и «Крюйсер». Однако в навигации 1724 г. они плавали уже совершенно с другими целями, т. е. экспедиция была отменена.

Чем же объясняются причины отказа от экспедиции в Индийский океан?

Видимо, для русского флота в Петровскую эпоху подобный вояж был слишком сложен: Россия не имела необходимых для этого людей и кораблей.

Истинные препятствия заключались в другом. Начнём с того, что на Мадагаскаре в то время не существовало никакого государства, а тем более короля из европейцев.

Наконец, всякое проникновение русских купцов на Мадагаскар вызвало бы противодействие европейских колониальных держав, прежде всего Франции.

Вернёмся к идее Петра I наладить политико-экономические контакты России с Индией. Попытка реализовать такой замысел встретила бы активное противодействие со стороны правящих кругов Лондона, Парижа, Лиссабона. Более того, есть основания предполагать, что дело могло дойти до применения оружия. Добавьте к этому пиратов различных рас и национальностей, европейскую конкуренцию на индийские рынки, а также непомерные транспортные расходы, и бесперспективность морской русско-индийской торговли станет очевидной. Как видим, замысел экспедиции был нереален с политической и экономической точек зрения. И Пётр I со временем осознал это. В немалой степени изменению царских планов способствовала информация, полученная из зарубежных источников. Так, в 1724 г. в Ревеле объявился вышеупомянутый командор Ульрих (как и Вильстер, он решил сменить подданство). О своей службе под шведскими знаменами командор рассказал весьма подробно. Поведал он, в частности, об экспедиции на Мадагаскар в 1722 г. и об её бесславном завершении.